Крылатые фразы, стр.30

Ничего не будет — ни кино, ни театра, ни книг, ни газет. Одно сплошное телевидение.

— Ну, а этот, который пониже, со значком, — кандидат технических наук.
— Каких?
— Ммм… технических!

Человека выдают два обстоятельства: если он неправильно ставит ударения в словах и если задает глупые вопросы.
— Ну, а если меня о чём-нибудь спросят? Вот я ляпну.
— И ляпай. Но ляпай уверенно. Тогда это называется точкой зрения.

Знаешь, насколько я разбираюсь в жизни, мужчины предпочитают женщин интеллигентных профессий.

— А она аккуратная?
— Очень аккуратная!

Всё, засосало мещанское болото!

— Ну, а мы-то им всем зачем нужны? У них свои женщины есть.
— А мы не хуже ихних!

— Хорошо…
— Ничего хорошего!
— Почему?!
— Гляжу я на них, такая тоска меня берёт! Сами себе, дуры, хомут на шею надеваем…
Всё, как в Госплане, на двадцать лет вперёд расписано. Глухо, как в танке.

— Да я вижу, ты жених-то завидный: машина, дача… Если бы я знала, ты бы не Антонину в гости вёз.
— Успокойся, ты не в моём вкусе… А дача так — название одно, просто садовый участок.
— Да? Это нам не подходит. Поворачивай назад.
— Да что ты её пугаешь?
— Не трусь, Тоня. Это ещё неизвестно, кто кому сейчас смотрины устроит.
— Ну, чего встали-то? Пошли.

— Да! Кто? Рудольф с телевидения? Как же, помню, помню. У нас бабушка шутит, к нам сейчас гости из Риги приехали, она нашу квартиру общежитием стала называть. Нет, сегодня не могу. Мы сегодня всей семьей на дачу едем.
— По какой дороге?..
— По асфальтированной!
— А я даже не знаю, по какой дороге. Нас шофёр туда всё время возит. Ну, ладно, Рудик. Сейчас не могу говорить. Меня папа ждет. Чао!
— Ну, и побрякушка ты!
— Не учите меня жить, лучше помогите материально!

— Хэллоу, общежитие слушает… Кого? Людмилу?..

— А что вы читаете?
— Книжку.
— Интересно?
— Очень.
— А как называется?
— «Три товарища».
— Нет, не читал.
— Странно, сейчас вся Москва читает.
— Ну, ведь это Москва…
— А вы что, не москвич?!
— Нет, теперь почти что.

— Люд, ты скоро?
— Сейчас.
— Люд, ты идёшь, нет?
— Я готова.
— Хорошенькая, не могу…
— Люд, ты куда?!
— Спешу, спешу.
— Куда это она побежала?
— Зря стараешься, она с нами никогда не ездит.

— Свиридова, минуточку. Ты думаешь платить профсоюзные взносы? Сколько можно за тобой ходить?!
— Ну, отстань ты от неё, пожалуйста.
— Свиридова, успокой ты мою нервную систему! Скажи, когда наконец заплатишь?!

— Тось, мать сказала, чтоб ты в воскресенье к нам на дачу приехала… Тось? Ты чего молчишь-то?
— А может не надо, Коль?
— Почему это не надо?
— Чего бояться-то?
— Страшно.
— Ну, возьми на первый раз девчонок, веселее будет. Да и им полезно подышать.

— Сама что ли разобралась?
— А что же, наладчиков что ли ваших ждать?
— С наладчиками сейчас туго.

— Видела, какой мех? Да?
— Ой, обожаю. Конюхова!
— Где?!
— Вот это жизнь, вот это счастье! Поняла?
— Юматов!
— А как ваша фамилия?
— Моя фамилия вам ни о чём не говорит.
— Ну, всё-таки, скажите, пожалуйста, а?
— Смоктуновский (камео). Ну? Что?
Ой… Харитонов!

Полюбить — так королеву! Проиграть — так миллион!

Прекратите обниматься. Вы что, забыли, что находитесь в общественном месте?

Общежитие слушает… Какую Людмилу? Здесь Людмил много! Ах, Вам Людмилочку? Сейчас, она, знаете, ванную принимает. Минуточку… Свиридова, Люда, скорей к телефону! Ой, вы слушаете? Минуточку, она уже вытирается…

— Ну, ты чо испугался-то? Это маска из клубники для цвета лица. Понял?
— Имейте в виду, в двенадцать — дверь на засов.
— Да мы раньше, мы в концерт идём.
— Э-эх, «в концерт»! Тетёха! Два года в Москве живёшь! «В концерт»… Тоже, москвич, называется.
— А чо?

— Ой, нельзя, нельзя.
— Можно, можно, войдите.
— Здрас…те.
— Добрый вечер.
— Что это с вами?
— А это вы меня в краску вогнали. Куда вы?!
— Изви…ните.
— Что ж ты его пугаешь-то? Он у меня такой скромный.
— Да, интеллектом явно не изуродован. И стоило тебе в Москву ехать, такого ты и в деревне себе могла бы найти.

— О, какие люди, и без охраны!

Не смоют любовь ни ссоры, ни вёрсты.
Не смоют любовь...